Человек месяца

26 сентября 2011

«Задача театра научить каждого зрителя быть немного поэтом»

В театральной жизни края событие — появление творческого лидера в Краснодарском академическом театре драмы.

Когда-то вы выходили на сцену Краснодарского театра драмы как молодой начинающий антер...

Когда я пришел из армии, в Ярославле мы встретились с режиссером Бухариным, и он позвал меня в Краснодар. Здесь собралась сильная плеяда старших мастеров и группа интересных молодых актеров, среди которых было приятно находиться, мы интенсивно, весело жили. Я играл главную роль в спектакле по пьесе Виктора Розова «Кабанчик», как теперь понимаю, сильно переигрывал, старался...

Вы уехали много лет назад и вот теперь вернулись. Почему?

Когда поступило предложение возглавить Краснодарский театр драмы, я подумал, что интересно будет развить себя таким вот новым приложением сил, тем более здесь мои корни, сочинская прописка до сих пор.

Какое впечатление произвел на вас театр?

Я вижу, что есть спектакли старые, которые уже с трудом поддаются просмотру, в то же время видно и мастерство, и желание людей работать, есть люди, желающие делать театр. Основная проблема — слабое финансирование. Но если мы хотим вывести театр в высшую лигу, нужно вкладывать и средства. Тогда и режиссеры хорошие поедут сюда, и на фестивали будут приглашать, и создастся слава такого места, в котором происходят какие-то события и бурлит жизнь.

Расскажите о планах театра.

Начинаем с Шекспира. Когда я увидел в спектакле «Нон Долет» артиста Андрея Харенко, понял, что можно сделать с ним «Гамлета». Есть и Клавдий хороший — замечательный Александр Катунов, и Гертруда, и Полоний, то есть пьеса расходится на труппу, так что мы уже репетируем. Офелию играет Екатерина Крыжановская, которую я увез в Краснодар из Омского драматического театра, где она была на ведущих ролях. На роли Розенкранца и Гильденстерна приглашены музыканты из известной в городе группы «Вдруг». Надеюсь, из этого эксперимента что-то получится. И еще потому, что Шекспир — обязательная программа. Через менее великую пьесу труднее предложить свой взгляд на театр. Затем Александр Нордштрем будет ставить «Призраки» Эдуардо де Филиппо. Потом я хочу пригласить молодого хореографа Наталью Шурганову. Она поставит пластический спектакль на молодую часть труппы, который будет посвящен отношениям мужчины и женщины. Наверное, возьмем пьесу Нины Садур «Панночка» по мотивам повести Н. В. Гоголя «Вий». Там есть и комедийное начало, и мистическое, хочется сделать что-то масштабно-красочное. Есть план поставить хорошую современную пьесу на малой сцене. Сам я постараюсь постаить на малой сцене спектакль по пьесе современного шведско¬го классика Ларса Нурена «Война». Ларе Нурен считается новым шведским Стриндбергом, у него шикарный слог, он лаконичный, емкий, умный и очень точный. И по окончании сезона хотелось бы поставить пьесу, где, кстати, есть возможность занять старшую часть труппы. Это «Кошка на раскаленной крыше» Теннесси Уильямса. Назовите авторов, которые, на ваш взгляд, обязательно должны присутствовать в репертуаре любого театра.
Есть ряд имен, к которым каждый режиссер и каждый театр периодически возвращаются. Шекспир, Чехов, Пушкин, Достоевский, Ибсен, Леонид Андреев... Ставить не для того, чтобы поставить это, а для того, чтобы по-новому открыть и осмыслить в связи с новым временем, с новым ощущением. Каждое поколение по-разному ощущает автора: сегодня автор зовет на борьбу, завтра рассказывает о человеческих чувствах. Например, Гамлет Акимова — толстяк, который ни на что не способен, а Гамлет Лоуренса Оливье — романтический супергерой.

А что для вас важно в выборе пьесы?

Важно, чтобы это отзывалось, чтобы возникала игра с материалом. Есть тема, и если она дает какой-то драйв, я ее слышу и начинаю этим жить и развивать эту тему, она разрастается и дает какие-то плоды.

Какая тема ваша?

Моя тема видоизменяется. Из примитивно-юношеских, любовно-мечтательных романтических тематик в более сложные, глубокие размышления. Например, «Гамлет» — размышление о любви, о том, как один человек до такой степени полюбил отца, что можно сравнить эту любовь с любовью к Отцу небесному. Ощущая идеальность, единственность своей любви, он требует от других такой же любви, и в результате любовь приводит к большим жертвам, большому, громадному разрушению. Мы часто становимся очень эгоистичными, поклоняясь какому-то единственному чувству, которое нам кажется справедливым, и не замечаем, когда эта справедливость переходит границы. И вдруг то, что вначале было светлым и правильным, превращается в свою противоположность. И такие перевороты меня очень интересуют.

Расскажите, кто для вас является авторитетом. Чьи спектакли вы высоко оцениваете?

Поскольку я учился у Анатолия Васильева, то и считаю его самым знающим и авторитетным человеком в российском театре. Очень уважаю Петра Фоменко. В зарубежном театре интересны американский режиссер Роберт Уилсон, швейцарский режиссер Кристоф Марталер. Громадное уважение вызывает у меня чешский балетмейстер Иржи Килиан, который руководит амстердамским балетом. Приступая к работе, я всегда показываю актерам его балет «Белое и черное» как пример игрового театра. Есть фигуры, которые вызывают эстетический шок, после которого как-то ориентируешься, куда идти дальше, как жить, как ставить...

В чем, на ваш взгляд, состоит задача театра по отношению к зрителю?

Поскольку театр — область эстетики, думаю, что основная задача — приучить любить прекрасное. Через картинку, через визуальный, музыкальный образ нам открывается что-то, что бывает трудно объяснить, мы просто восхищаемся этим и понимаем, что это необыкновенно, ну вот как цветок — трудно объяснить, да? Так и задача театра — научить каждого зрителя быть немножечко поэтом, увести от материальных забот и задач, рассказать, что есть область, где необязательно быть деловым и хватким и где можно расслабиться и просто созерцать и быть довольным душой.

А по отношению к режиссеру и актеру чем спектакль должен быть?

Всегда путешествием. Если есть открытие, если есть неожиданные встречи, в том числе и человеческие, на пути, который предлагает автор, тогда это не зря проведенное время.

Актер для вас соавтор или исполнитель вашего замысла?

Если актер не хочет становиться соавтором, то будет исполнителем. Но мне нравится ситуация, когда мы, разобравшись предварительно в материале, становимся соавторами, потому что соавторство обогащает спектакль, он становится разнообразным, многосердечным, в нем есть разные энергии и разные жизни. Что для вас главное в актере? Чтобы он не становился самодовольным. Иногда актер начинает себя очень любить, внутри профессии, и ему кажется, что другие тоже обязаны его любить. А есть актеры, которые любят саму профессию, изучают ее, и если идти радостями профессии, снова и снова открывать ее, находятся попутчики, которым тоже это интересно, и вот тогда складывается театр. Хорошо, когда актер не теряет чувства реальности. Ничего мы не знаем! Каждый раз, приступая к пьесе, все, что знали, умели, в связи с новым автором куда-то исчезает. Надо заново проделывать работу, открывать, открывать и открывать.

Справка:

Александр Огарев окончил РАТИ- ГИТИС, курс Анатолия Васильева, в 1993 году по специальности «режиссер драматического театра». В театре «Школа драматического искусства» сначала был стажером, а с 1995 года режиссер- постановщик. Участвовал с театром в фестивалях во Франции, Японии, Швеции, Германии, Греции, преподавал метод Анатолия Васильева иностранным стажерам. С 2001 года начал ставить самостоятельно. Ставил в Москве, Владимире, Белгороде, Хорватии, лауреат национальной театральной премии «Золотая маска» за оперу «Гвидон» в театре «Школа драматического искусства».

К списку новостей